Давеча не спалось мне. Разбудил приступ запущенной дромомании. Это редкий такой недуг: страсть к бродяжничеству, еще психиатры его называют патологическим туризмом. Когда люди бегут из дома, никого не предупредив, часто без денег, вещей и документов, и скитаются, пока не утихнет порыв.
Чтобы придумать себе разумную причину для поездки и не выглядеть совсем уж откровенным дромоманом, в три часа ночи вспомнил, что хлеба в доме не было уже три дня. Также вспомнилось, что жинка говаривала, дескать, во Владимире (город такой) хороший хлеб пекут. Ну, туда и поехал. 180 км в одну сторону – не крюк. Владимир (город) мирно спал, когда я в него ворвался на своем джипе. Из живых людей в древнем граде обнаружил кучку рыбаков, собирающихся на свое таинственное дело. Хлеба они мне не продали, а их опарыши мне и даром не нужны.
А с чего вы взяли, что от Того разрешения у меня нет?!
Посмотрел на часы (заметьте: я был абсолютно трезвым, ибо за рулем!): до открытия «обыкновенных» магазинов оставалось три часа. Решил скоротать время в дороге на Нижний Новгород. Через 30 км пожалел свой седалищный нерв и аккуратно на четвертой передаче вернулся во Владимир.
Но не таковы богатыри русские, чтобы без славы и хлеба возвращаться! Я взял курс на Суздаль, на жемчужину в нашем самом дорогом кольце… Приехал раньше туристических автобусов, застал утренние тени на полыньях Каменки, освобожденные от людей пейзажи и только-только обустраивающийся «Гостиный двор» на древней брусчатке.
В соревновании совместить в одном предмете все рассейские символы мы достигли потолка
— А кто вам позволил снимать?
— А кто мне это запретил?
— А нас снимать можно только по разрешению!
— Кого?
— Того!
— А с чего вы взяли, что от Того разрешения у меня нет?!
Слово за слово, пощелкал кое-что, купил свистульку, магнитик на холодильник, а другу еще на подъезде к Владимиру в Лакинске закупил настоящего живого пива, которого ни в Москве, ни в Праге не попробуешь. Лакинск – это Мекка пивного туризма средней полосы Эр Эф! Да, поселок выглядит убого, но настоящие мужики знают толк: «полторашки» не котируются, пиво надо брать «пятилитрухами».
Я не пропагандирую алкоголизм. Напиться живым пивом практически невозможно. Оно предназначено для другого. Впрочем, сами езжайте в Лакинск и попробуйте!
Справка
Суздаль — административный центр Суздальского района Владимирской области. Расположен на реке Каменке, притоке реки Нерли, в 26 км к северу от Владимира. Суздаль — город-заповедник, входит в Золотое кольцо России. Население — более 10 500 чел.
Суздаль. Синь неба, светящиеся купола, живописные остатки крепостного вала… Впрочем, вы это все видели на открытках. Весь крохотный городок превратился в туристический бренд, как сейчас говорят. И жители активно его эксплуатируют (а что еще-то эксплуатировать-то?). С раннего утра оживает «Гостиный двор» с его валенками, свистульками, пряниками. Правда, тут же, в аптеке, нельзя купить элементарного стрептоцида. Впрочем, я ж говорю – город работает на туриста. Тут ему – туристу — и устрашающего вида пасхальные яйца, и матрешки в натуральную человеческую величину, и пседвоподворья с псевдодревнерусскими украшениями. Все такое крупное, зримое, яркое, ненастоящее и как-то по-особенному пошлое рядом с камнями, которые еще помнят восстание волхвов в 1024 году. Когда все еще было по-настоящему: вместо краски – кровь, а топоры и кистени не из папье-маше…
В 1974 году город был награжден орденом «Знак Почета» за развитие туризма. И сейчас считается одной из ключевых остановок для туристических автобусов. Меня не очень волнует, как выглядит история Руси в глазах иностранца: матрешки, «буденовки» для бани, пилотки с налепленными на них (почему-то) петлицами… В этом соревновании совместить в одном предмете все рассейские символы мы достигли потолка. Меня волнует другое: неужели мы сами себе так представляем Россию?
— *****, *** *******, ты что, *****? *********** приехали, гони давай, *****!
Возничий, молодой парень в камуфляже, тронул лошадь, и его коляска, раскрашенная под какую-то дивную новорусскую хохлому, покатилась к рынку: туристы приехали!
В этот момент я фотографировал живописно разрушенный дом на улице «Кремлевской». Выбитые окна, покосившийся сруб, в общем, остаток старого города. Прикрывая фасад, стояло очередное пасхальное яйцо. И вдруг мимо меня прошла женщина с авоськой. Она зашла в этот бывший дом. И я понял, что он – жилой.
По «Кремлевской» потянулись такие же, как я, — люди с дорогими фотоаппаратами, желающие урвать себе хоть частичку настоящей России. Но мне уже было не интересно. Сел в свой китайский автомобиль, включил «Любо, братцы, любо» и поехал домой.
А хлеба в тот день я так и не купил.
