Находясь в молитвенном размышлении «чего бы поесть», забрел в рыбный отдел супермаркета, который принято считать…ну, скажем, «бизнес класса».
Времена нынче кризисные, поэтому начал с мойвы, а потом глазенки шаловливо зашарили по деликатесам. Всякие там семги-форели, чья янтарно-померанцевая плоть изнежена слабо-соленым рассолом… Плоские кирпичики палтуса холодного копчения, у которого снежно-белое тельце тесно упаковано в коричнево-серую шкурку, пахнущую ольховым костерком, а толстая шейка и узенькое прихвостовье золотятся на срезе пещерой Али-Бабы… А вот и безумно дорогая, но, как объясняли мне рыбаки — «мусорная рыба» — вяленый морской ерш. При одном его запахе бывалых портянок деревенского механизатора я теряю рассудок. Предложите мне выбор между Родиной и подсушенной тушкой морского ерша, и я стану изменником Родины, а мое преступление еще долго будут выдавать зловонные руки…
А вот этого я в наших магазинах еще не видел, но сердце сладостно стукнуло, потому что этикетка «Омуль маломорский, байкальский, слабого посола» была словно лицо друга детства в переполненной часом пик станции московского метрополитена. Вспомнились пять дней на Байкале, когда кроме этого омуля на завтрак, обед, полдник и ужин была только водка, совершенно необходимая в этих местах для сохранения душевности и возрождения коммуникабельности. А стоила баночка этой дивной рыбы, как средняя банка красной или маленькая баночка черной икры. Но… омуль того стоит.
Омулевая столица
Справка
Байкал — озеро тектонического происхождения в южной части Восточной Сибири, самое глубокое озеро на планете, крупнейший природный резервуар пресной воды. Озеро протянулось с северо-востока на юго-запад на 620 км в виде гигантского полумесяца. Ширина Байкала колеблется в пределах от 24 до 79 км. Дно Байкала на 1167 метров ниже уровня Мирового океана, а зеркало его вод — на 455,5 метра выше. Площадь водной поверхности Байкала — 31 722 кв. км, что примерно равно площади таких стран, как Бельгия или Нидерланды. По площади водного зеркала Байкал занимает шестое место среди крупнейших озер мира. По данным Лимнологического института Сибирского отделения РАН, в Байкале обитает 2630 видов и разновидностей растений и животных, 2/3 которых являются эндемиками, то есть обитают только в этом водоёме.
Обычный путешественник начинает свое знакомство с Байкалом на железнодорожной станции Слюдянка, где первое, что бросилось в глаза – большая-пребольшая тетенька в форменной тужурке железнодорожника, сосредоточенно жующая почему-то банан. Но с омулем все-таки тоже здороваются здесь. Сейчас на Слюдянке тишина и покой. Это потому, что мы приехали на машине, по-партизански, и никто не знает, что на вокзале приезжие. Но стоит только ожить громкоговорителю, прокашляв: «На первый путь прибыл скорый поезд Москва – Благовещенск», как перрон превращается в поле торговой битвы.
Торгуют омулем все! Но главным образом женщины и дети, конечно. Сейчас модно какие либо группировки называть словом «мафия». В Слюдянке детская мафия, которая торгует омулем, старается поддерживать дружеские отношения с мафией взрослых женщин. Правда, до определенных границ. Там, где молодежь пытается демпинговать или пролезть поперек батьки в пекло, ей скупо, но решительно дают по сусалам.
Товар у всех один и тот же – омуль. Омуль горячего копчения, холодного, омуль вяленый, сильно-соленый, малосольный… Вся Слюдянка насыщена запахом рыбы. Даже, пардон, вокзальный туалет, в виде приятного российского исключения, пропитался неистребимым омулевым духом. Естественно, все поезда, которые останавливаются в Слюдянке, в течение дальнейшего следования, тоже благоухают словно отдел копченостей магазина «Дары моря». А поездов через станцию проходит в иной день до пяти составов.
Слюдянка живет не по часовому поясу Иркутска, не по Москве и не по Гринвичу. Здесь строят свою жизнь по расписанию поездов Министерства путей сообщения. Если спросить у любого местного жителя: «Который час?» — Ответ будет автоматическим: «Еще сорок минут до Хабаровского «скорого».
Дети учатся в школе не тогда, когда там уроки, а в свободные часы от вокзального торжища. Таблицу умножения они знают хуже, чем железнодорожный график.
Слюдянку можно назвать торговой столицей байкальского омуля. Она удачно расположилась и на железнодорожной, и на автомобильной трассах. А рыбалки здесь нет. Конечно, омуля ловят по всему Байкалу, но здесь не рыбалка, а так, мелкий частный промысел. Здесь улов считают штуками, или, как говорят рыбаки, хвостами. Чтобы увидеть настоящую рыбалку, где добычу меряют если не в тоннах, то в ящиках, надо ехать в райцентр Еланцы — промысловую столицу Байкала. А потом еще дальше, на остров Ольхон или в прибрежную деревню Сахюрта. А здесь другие законы…
Бурятские жертвы
Бурхан — энергетический центр Усть-Ордынского Бурятского Автономного Округа. По преданию, здесь обязательно нужно остановиться и принести жертву местным богам — Эжинам, чтобы была удача. Мы хотели, чтобы наша рыбалка была удачной, поэтому тоже принесли Эжинам свои подношения — двадцать рублей металлических денег и грамм сто пятьдесят водки.
Если вы скажете, что уха из только что пойманного омуля, сваренная в закопченном ведре с добавлением одних только лука, перца и соли, — это плохо, то вы мой злейший враг
Почему древний бурятский поселок с таинственным названием Сахюрта все в округе называют «село МэРээС», местные жители толком объяснить не смогли. Есть предположение, что это оправдывается наличием склада на берегу поселка — Маломорский рыбный склад (Весь Байкал делится на Большое море и Малое, — отсюда и маломорский). Однако, согласитесь, Сахюрта звучит как-то благозвучнее. Здесь все и ловят, и торгуют, да еще и туристов на постой пускают. Стены домов украшает доморощенная реклама самого парадоксального, а иногда и двусмысленного содержания: «Горячие позы», «Поротая рыба»… На самом деле, реальность, как всегда, менее волшебна. Позы — это такие крупные бурятские пельмени, а поротая, обозначает, что рыба потрошеная. Как раз под рекламой безвинно «выпоротой рыбы» сидели на солнышке старики и старухи, которые, убедившись, что от нас не пахнет рыбнадзоровской беспринципностью, сразу признались:
— Ой, однако, все рыбачим! Только, может быть, Заброда один не рыбачит… Но он-то — пропойца. А так — все!
Байкальская рыбалка
Все началось в восемь часов вечера, когда наш бот отошел от причала поселка Сахюрта в сторону мыса Кобылья Голова, где по преданию Чингисхан утопил свою лошадь. Там мы и поставили сети. Омуля ловят круглый год. С апреля по ноябрь сети ставят с маленьких престарелых мотоботов. Зимой во льду выпиливают прямоугольные проруби. Бригада рыбаков одного бота — максимум шесть человек: капитан, который в рыбалке не участвует, бригадир, чья главная задача привести судно в наиболее рыбное место, остальные — рыбаки, в основном, достаточно молодые люди. График работы такой — вечером ушли, утром пришли, сдали рыбу, поспали и… Вечный бой, покой им только снится. А осенью бригада вообще по месяцу, по два дома не бывает — от сетей не отойдешь, — штормом унесет. При этом спальных мест на судне четыре, спят по очереди, из удобств — печка буржуйка. Из неудобств — непрерывный ветер, качка, температура воздуха от минус трех до плюс двух… И каждый день рыба, рыба, рыба… Так и озвереть можно! Но потомственный рыбак Иосиф Хайбаев сказал так:
В год Байкал забирает жизни десятка рыбаков
— Не! Рыбаки — самые терпеливые люди. Между прочим, на море, самая спокойная психика. Главное — спокойствие и без паники. Потому что знаешь, что рыбу надо все равно вытащить.
Если вы думаете, что байкальская рыбалка начинается с установки сетей, то рыбу вы всю жизнь будете покупать в магазине. Процесс добычи омуля начинается с очередного пожертвования бурятским богам. Раньше резали барана, и кровь его сливали в море. Сегодня брызгают только водкой. Проверено неоднократно – не побрызгаешь сорокаградусной — не будет рыбы или ветер штормовой поднимется… А, бывает, и тонут маловерные. Может, конечно, и совпадение, случайность… Но, чтобы случайностей не было, побрызгали и мы. Теперь можно ставить сети. Они сезонные. В смысле, используются только один сезон. Настоящее китайское качество. Больше шести месяцев такая сеть не продержится. Принцип установки такой – один человек бросает поплавки, сработанные из пустых пластиковых бутылок (к ним прикреплен верх сети), второй кидает круглые свинцовые грузила (там, соответственно, низ). Самое главное в этом процессе — синхронность. Если кто-то замешкался и, не дай Эжин, запутал сеть – команда будет вкалывать в два раза дольше. Все удовольствие на одну сетку, при относительно спокойной погоде, — часа полтора.
Поставили сетки и пошли к ближайшему острову на ночлег, прятаться от ветра. Только причалив к острову, и удалось по-настоящему познакомиться с рыбаками. Ну, а какое ж знакомство без чарочки? Не будем наивными, самая первая рюмка досталась, конечно же, эжинам… Странные, однако, пристрастия у бурятских богов. От количества пожертвованных им только нашей съемочной группой сигарет и горячительных напитков у них вполне могла развиться алкогольно-никотиновая зависимость. А ведь не мы одни омуля ловили…
За ночь сильным течением сети оттащило на добрый десяток километров от того места, где они были поставлены. Так что пришлось еще в панике побегать по Байкалу с поисками. Переживали не за то, что не найдем. Опасались конкурентов, любителей протрясти чужие снасти.
По количеству чаек, которые отчаянно хабалили над сетями, стало понятно: улов будет знатный. Очевидно, эжинам понравились наши подношения.
Мысли перед ухой
Омуль уже не влезал в специальные ящики. Уже и вся палуба на метр была завалена, как это принято сравнивать, «живым серебром», а от корабля еще на многие метры тянулись поплавки сетей. И абсолютная тишина, — такая благостная, что ее совершенно не разрушали визгливые крики чаек, которые устраивали нешуточные разборки, и мерное почавкивание омуля в руках рыбаков. За все время, что мужики трясли сети, или, как здесь говорят, «щелкали» омуля, не было произнесено решительно ни одного слова.
Байкал, это все-таки еще и удивительные по своей душевной структуре люди
Ну, ладно, взрослые мужики рыбачат, потому что привыкли. Поражает, что профессию, или даже призвание рыбака охотно выбирает молодежь. В нашей бригаде из шести человек трое – двадцатилетние пацаны. Что их-то влечет к этому тяжелому, опасному (в год Байкал забирает жизни десятка рыбаков), а главное — мало оплачиваемому труду? А просто нравится им так жить — рыбачить!
На самом деле заняться на Байкале и помимо рыбалки есть чем. Например, туризм. Уже сейчас диким способом на озеро приезжает до миллиона человек в год. Так стройте гостиницы, развивайте сервис! А то, практически весь этот миллион в палатках проживает. И не потому, что им так нравится, просто мест в гостиницах не хватает. Сферу услуг развивают практически одни приезжие, а население прибрежных поселков стонет от нехватки работы и неистово ловит омуля. Как бы всего не выловили такими темпами. Вон, его с каждым годом все меньше и меньше.
Грустные размышления были самым решительным и самым приятным образом прерваны известием о том, что поспела уха. Вы можете быть поклонником изысканных национальных кухонь, вы можете быть диабетиком или диетиком, но, если вы скажете, что уха из только что пойманного омуля, сваренная в закопченном ведре с добавлением одних только лука, перца и соли, — это плохо, то вы мой злейший враг, как говаривал профессор Преображенский. Нет на свете ничего вкуснее! Это — аксиома.
Байкал — это не только дивная природа, чистейшая вода, омуль, рыбалка… Байкал — это все-таки еще и удивительные по своей душевной структуре люди. В чем-то наивные, социально-инфантильные, часто сильно пьющие. И, тем не менее, такой же душевной широты, чистоты и щедрости, какие присущи здешней природе.